В преддверии традиционного Дня защиты детей мы ведем разговор о детях, которые нуждаются в защите от... одиночества. Уже долгое время «КН» сотрудничают с Домом ребенка «Дельфин», продолжая проект «Хочу в семью». И сегодня мы говорим с директором Жбек ЖИЕНБАЕВОЙ о тонкостях усыновления, проблемах социального сиротства и многом другом...

– Жбек Шаймухановна, за безликими словами «социальное сиротство» скрывается удручающий смысл – дети, проживающие в приюте при наличии живых родителей. Много ли в «Дельфине» таких?

– В «Дельфине» сейчас 80 человек. Из них всего один сирота. Мама у него умерла после родов. Но у него есть биологический отец, который право отцовства не установил – документов нет. Однако от ребенка не отказывается. Ходит к нему. Остальные дети имеют мам (отцовство не установлено), некоторые еще и отцов. Есть еще и бабушки-дедушки, но не все знают о существовании внуков – им могли и не сказать.

– А есть такие, которые знают?

– Удивительно, но у нас есть дети из вполне приличных семей. Чиновники, директора школ. Их дети приезжают в город, учатся в институте, зачинают ребенка, а потом оставляют его – боятся, что окружение осудит. С одним из таких вот директоров я беседовала. Парадокс – он сам занимается лишением родительских прав. Жена учительница, дочь учительница... Но свое дитя не соглашаются взять ни в какую. Боятся осуждения.

– Возможно ли каким-то образом повлиять на них, наказать, обратившись к непосредственному начальству того же директора, к примеру?

– Не будет ли хуже? Человека можно под страхом наказания принудить взять ребенка, но какая жизнь будет ожидать малыша? Будут ли его любить? Пусть лучше уж этого ребенка возьмет семья, которая окружит его заботой. Ведь тут проблем с усыновлением не должно быть – достаточно лишь выждать положенные по закону шесть месяцев после поступления ребенка в «Дельфин». Сложнее всего с детьми, у которых ситуация с родителями неопределенная. Мамы их не лишены родительских прав – или нет документов, или вообще находятся в бегах. Мы их разыскиваем, но это очень долго. Потом пытаемся лишить родительских прав. Но законодательные организации – суд, прокуратура – идут на лишение только в крайних случаях. Даже если мама долго была в бегах. А ребенка тем временем нельзя усыновить. Ведь родная мать не дала права распоряжаться его судьбой.

– А между тем, судя по обращениям к вам, да и к нам, сегодня очень много бездетных пар, желающих усыновить ребенка.

– Действительно, направлений у нас достаточно, но многие из потенциальных родителей придут один раз и... пропадают. Тех, кто приходит постоянно, интересуется, едва ли наберется больше десятка. Вообще, процесс не быстрый. Желающие взять ребенка должны, прежде всего, зарегистрироваться в органах опеки, в городском отделе образования. Взять у них направление и прийти к нам. Если у семьи есть еще какие-то требования определенные, то процесс и вовсе может затянуться. Например, определенный цвет кожи, похожесть, национальность...

– А с вашей стороны какие условия выставляются усыновителям?

– Первичное обследование семьи проходят в отделе образования. Там смотрят на доходы семьи (наличие постоянного заработка). Кроме того, будущим родителям необходимо предоставить документы, подтверждающие их медицинскую состоятельность. Они не должны состоять на учете у психиатра, не болеть инфекционными заболеваниями – ВИЧ, СПИДом, туберкулезом, сифилисом. Когда первичный отбор в органах опеки пройден, уже мы смотрим, как семья относится к ребенку. Как он на нее реагирует. Если у ребенка и людей, которые к нему ходят, что-то не клеится, мы вначале пытаемся выяснить причину, беседуем. Отказ – крайняя мера. За год усыновляется 50-60 детей, а пяти-шести родительским парам мы отказываем еще до суда. Кстати, те, кому мы отказываем, вправе потом обратиться в суд.

– А иностранные граждане усыновляют детей из «Дельфина»?

– Казахстанские граждане имеют приоритетное право на усыновление ребенка. Среди них преимущество имеют жители Костаная, потом области, затем страны. И только после этого уже идут иностранные лица. Я работаю директором два года, и за этот период ни один ребенок не покинул пределы страны. Возможно, это политика наша плюс деятельность газеты – проект «Хочу в семью», плюс лично мое отношение к данной ситуации. Детям лучше на родной земле, ведь Казахстан развивается, а потенциальных родителей и здесь достаточно. К тому же проще проследить судьбу ребенка. Напрямую мы не можем вмешиваться, но из виду не теряем. Был случай, когда ребенка взяли в семью и заставили пасти скот. Пришлось вмешаться органам опеки – ребенка у этих родителей забрали.

Мария Шило
Фото Сергея Миронова